Итак, это старая, уставшая, шумная, пахнущая дачным домиком BMW, которая не особо восторгает ускорениями, едет по современным меркам посредственно и поджаривает пятки всем, кто находится внутри. Да, спартанская простота и полное отсутствие комфорта делают ее "настоящей", но по такой логике нет автомобиля более настоящего, чем "Жигули".
После заезда я даже хотел поделиться этим наблюдением с пилотом, но... "Жарко, очень-очень жарко!", - выкрикнул Клингман и пулей вылетел из машины, попутно успев отстегнуть на мне ремни. Как гонщики вообще выживали в этих печках, наворачивая десятки кругов в боевом режиме?Автомобили, подобные этому, прекрасны другим. Они прекрасны своим прошлым. Ведь те же картины изначально создавались, чтобы висеть на стене и набухать историей. "Девятый вал" Айвазовского не намотается на дерево из-за того, что заднюю ось сорвало в скоростном повороте. "Казаки" Кандинского не пойдут на смертельно опасный обгон по внешней в дождевом Спа.
Гоночные автомобили создавались на убой — каждая гонка могла стать последней, поэтому и каждый год их жизни идет за три. И за то, что такие автомобили выжили в эпоху своей гоночной молодости, стоит благодарить мастерство их пилотов. Все поколения гонщиков, от Квестера до Клингмана, виртуозно танцевали на педалях, играя сцеплением и газом, кончиками пальцев чувствовали каждое движение машины, вылавливая ее из роковых заносов, - и тем самым делали автомобиль ценнее.
В слове "автоспорт" становится все больше "авто" и все меньше "спорта". И чем сильнее смещается это соотношение, тем важнее становятся дожившие до наших дней мастодонты, подобные этой BMW.
Тем важнее становится навык сохранять их живыми, не давая при этом покрываться пылью времен. Осознав это, начинаешь подозревать, что и в очереди на Серова тоже был какой-то смысл.